Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея (ЛП) - Мосян Тунсю (книга читать онлайн бесплатно без регистрации txt, fb2) 📗

Но каким бы нелепым совпадением это ни было, как бы ни скрежетал из-за этого зубами Шэнь Цинцю, он не желал иного — ведь отныне это имя символизировало его новую жизнь.

Приведя мысли в порядок, Шэнь Цинцю бросил с лёгкой улыбкой:

— Это имя наводит на меня тоску, так что я давно выкинул его из памяти, и прошу главу школы также забыть его.

— Могу ли я надеяться, — медленно ответил Юэ Цинъюань, — что, когда ты наконец отзовёшься на это имя, то это будет значить, что ты избыл свою тоску?

— Это невозможно, — холодно усмехнулся Шэнь Цинцю. — Юэ Цинъюань, позволь мне сказать тебе вновь: я больше никогда не хочу слышать этого имени.

Примечания:

[1] Успешно притворялся одним из них – в оригинале поговорка 如鱼得水 (rú yú dé shuǐ) – в букв. пер. с кит. «как рыба, добравшаяся до воды», в образном значении соответствует идиоме «как рыба в воде», означая «быть в своей среде, на своем месте».

[2] Молоденькая – в оригинале 青葱 (qīngcōng) – в букв. пер. «ярко-зелёный», «перья лука», в переносном значении – «бурно развивающийся, растущий».

[3] В доме веселья – в оригинале 秦楼楚馆 (qínlóuchǔguǎn) – в букв. пер. с кит. «циньский терем и чуское подворье», в образном значении «жилище гетеры».

Следующая часть

Глава 91. Юэ Цинъюань и Шэнь Цинцю. Часть 5

Предыдущая часть

Вконец утратив самообладание, Шэнь Цинцю отправился на пик Цюндин.

Обычно он избегал этого пика всеми правдами и неправдами, как и самого Юэ Цинъюаня — будь его воля, он предпочёл бы вовсе с ним не встречаться.

Потому-то ежегодные состязания двенадцати пиков доставляли ему столько беспокойства.

Среди двенадцати пиков хребта Цанцюн существовала строгая иерархия. Это не было напрямую связано с силой пиков — имело значение лишь то, кто из первого поколения каждого пика раньше сделал себе имя. Последующие поколения, обращаясь друг к другу, следовали этому установленному порядку, без учёта того, когда они сами заняли пост главы пика. Потому-то, хоть Шэнь Цинцю поступил в заклинательскую школу гораздо позже, чем Лю Цингэ, тот был вынужден, проглотив свою гордость, именовать его «шисюном», поскольку пик Байчжань шёл в этом ряду лишь седьмым, в то время как пик Цинцзин уступал в старшинстве лишь пику Цюндин.

И по этой же самой причине адепты пиков Цюндин и Цинцзин всегда выстраивались на подобных мероприятиях ровными фалангами [1] бок о бок друг с другом, так что Шэнь Цинцю был вынужден стоять рядом с Юэ Цинъюанем.

И, поскольку тот не имел возможности поговорить с ним в другое время, он пользовался возможностью расспросить Шэнь Цинцю о его житье-бытье — от важных вещей, таких как прогресс в совершенствовании духа и тела, до того, хорошо ли он питается и тепло ли одевается — при этом Юэ Цинъюань не успокаивался, пока не задаст все вопросы. Это порядком раздражало Шэнь Цинцю, однако у него хватало ума не выказывать неуважения старшему адепту главы школы на людях. Соблюдая внешние приличия, на двадцать вопросов Юэ Цинъюаня он отвечал от силы одной фразой, при этом про себя повторяя пособия по секретным техникам, которые учил прошлой ночью, или предаваясь раздумьям о посторонних вещах.

Сами того не ведая, они стали главным источником развлечения для всех присутствующих, которые самозабвенно глазели на то, как один старший адепт, презрев правило соблюдения тишины, судорожно шепчет что-то другому, который, сохраняя предельно сосредоточенный вид [2], лишь издаёт какие-то невнятные звуки в ответ; по крайней мере, это позволяло окружающим выдержать томительно длинную речь перед открытием состязаний.

Потому-то, когда Шэнь Цинцю скрепя сердце всё же отправился на пик Цюндин, его появление принесло нежданную радость не только Юэ Цинъюаню: все адепты без исключения готовы были бить в гонг и стучать в барабаны, созывая окружающих на новую потеху.

Однако Шэнь Цинцю не собирался задерживаться, не говоря уже о том, чтобы устраивать бесплатный цирк [3]: получив разрешение на медитацию в пещерах Линси, он тотчас отбыл.

Эти изобилующие духовной энергией пещеры были полностью изолированы от окружающего мира. По мере того, как Шэнь Цинцю углублялся в них, его лицо темнело всё сильнее.

Ущерб, причинённый ему годами под властью Цю Цзяньло и У Яньцзы, по-прежнему сковывал его, даже столько лет спустя.

Из всего нового поколения горных лордов Юэ Цинъюань был первым, кому удалось сформировать золотое ядро [4]. За ним по пятам следовали Ци Цинци и Лю Цингэ. Даже этот бесталанный Шан Цинхуа с пика Аньдин — и тот, пусть и не без труда, нагнал их перед тем как занять свой пост.

И чем нетерпеливее становился Шэнь Цинцю, тем сильнее увязал на одном месте, неспособный двигаться дальше. С каждым днём в его полной неуверенности душе росло беспокойство, словно он глотал по несколько сотен цзиней табака, заедая их петардами. Его голова и солнечное сплетение пылали, усугубляя природную импульсивность и взбалмошность, так что он взрывался от любой мелочи. Видя, в каком он состоянии, остальные предпочитали не попадаться ему на глаза — но это отнюдь не спасало их от вспышек его ярости.

После того, как он дал Ло Бинхэ пособие с неправильными техниками совершенствования тела и духа, мальчишка должен был давным-давно погибнуть от кровотечения из семи отверстий и разрыва пяти составляющих тела [5] — но он мало того что выжил, так ещё и медленно, но верно развивался!

И сколько бы Шэнь Цинцю ни твердил Нин Инъин, чтобы держалась подальше от Ло Бинхэ, он по нескольку раз на дню натыкался на эту шепчущуюся парочку!

Из-за вечной подозрительности [6] Шэнь Цинцю постоянно казалось, что все шепчутся за его спиной о том, что лорд пика Цинцзин неспособен сформировать золотое ядро, и, недовольные собственным положением, строят планы на то, чтобы занять его место всевозможными бесчестными методами.

Уединённая медитация в пещерах Линси должна помочь ему добиться желаемого — но если он не преуспеет и на этот раз…

Сидя на каменной платформе, Шэнь Цинцю безуспешно пытался унять разбушевавшиеся мысли, от которых на лбу выступил холодный пот. Его духовная энергия выходила из-под контроля, из глаз словно сыпались искры. Внезапно он ощутил мощный выплеск энергии из сосудов.

Такое нельзя было допускать ни в коем случае. Сердце Шэнь Цинцю сжалось от паники, и всё же он нашёл в себе силы собраться, силясь обуздать свои помыслы. Внезапно поползшие по спине мурашки дали ему понять, что кто-то приближается сзади.

— Кто? — Шэнь Цинцю подскочил и, схватившись за рукоять Сюя, наполовину извлёк клинок из ножен.

Рука легко опустилась на его плечо.

— Это я, — тихо бросил Юэ Цинъюань.

Шэнь Цинцю застыл, ощущая как в тело вливается духовная энергия.

Юэ Цинъюань продолжал направлять её, утихомиривая его разбушевавшуюся ци.

— Я не... Разум шиди был неспокоен, и я испугался за него.

Шэнь Цинцю и сам был не на шутку напуган тем, как его мысли совершенно вышли из-под контроля — потому-то слова Юэ Цинъюаня задели его.

— И с чего это ты испугался?! — сердито выплюнул он. — Прежде глава школы никогда не посещал пещеры Линси — а стоило мне сюда отправиться, как он тут же решил побороться со мной за это место!

— Я бывал здесь прежде, — спокойно отозвался Юэ Цинъюань. — В прошлом.

Эти слова порядком удивили Шэнь Цинцю, однако он не показал этого:

— Что мне за дело до того, бывал ты здесь или нет?

— Шиди, — вздохнул Юэ Цинъюань, — давай-ка пока воздержимся от разговоров и сосредоточимся на умиротворении твоей духовной энергии.

Внезапно иссохший каменный светильник вспыхнул, разгоняя кромешную тьму. Шэнь Цинцю хотел было бросить что-нибудь язвительное в ответ, но, стоило ему в отсветах пламени разглядеть внутренность пещеры, которую выбрал, у него вместо этого вырвалось:

— Здесь проходили смертельные сражения?

Стены испещряли бесчисленные выбоины от ударов секир или мечей, подобные сети шрамов на человеческом лице — это зрелище поистине ужасало.